Кишиневское гетто. Внутренняя жизнь.

16 июля 1941 года Кишинев был занят румынскими войсками совместно с подразделениями 9 армии вермахта. По мере продвижения они расправлялись с еврейским населением.

Точное число евреев, оставшихся в городе не известно. Некоторые были депортированы Советской властью до начала войны, часть эвакуировалась или была призвана в Красную армию. Оставшиеся не могли представить себе, что ожидало их в будущем.

24 июля 1941г. губернатор Бессарабии генерал Войкулеску издал приказ о создании лагерей для евреев из сельской местности, используя их для ремонтных работ. Там же указано о создании Кишиневского гетто.

Гетто зависело от военного коменданта города: полковник Д. Тудосие (18.07- 1.09.1941г.), генерал Панайтю (1.09 – 7.09.1941 г.) и полковник Е. Думитреску (7.09 – 15.11.1941 г.).
В своем первом и самом известном выступлении перед населением гетто Тудосе сказал: «Жиды, с сегодняшнего дня вы – рабы великой Румынии. Кто не будет выполнять приказы, будет расстрелян…».
Гетто находилось в нижней части города (еще до войны здесь жили преимущественно евреи), в районе, примыкающем к Вистерниченам и ограниченном улицами Харлампиевской, Кожухарской, Вознесенской и Павловской. Существовали два входа: между Кожухарской и Харлампиевской, а также на углу Азиатской и Фонтанной. Деревянное ограждение гетто по периметру составляло 4 километра. Сначала их охраняли 80 солдат, позже это число было увеличено до 250
Всего два дня было выделено на переселение тысяч людей. Они были изгнаны из своих домов, им позволили взять лишь то, что они могли нести. Поселились они там, где можно было найти место, в одном доме или даже в одной комнате могло разместиться 25 человек.

Из воспоминаний выжившего Самуэля Арони
«Все мы, родители, брат, бабушка, дядя, тетя и ее сестра были изгнаны из нашего дома на Михай Витязу в четверг утром 24 июля 1941 года. Мы пошли в дом моего дедушки, Аарон-Иосифа Червински, на улице генерала Авереску. Через несколько часов двое румынских солдат пришли и ограбили нас. Они угрожали убить нас, но ушли. Я очень хорошо помню свои мысли. Мне 14 лет, в тот момент я был уверен, что умру. Вечером, боясь, что солдаты вернутся, мы отправились на территорию гетто и нашли комнату на улице Александру Влахуца. Позже солдаты вернулись к дедушке и притащили его за бороду до нашего нового дома.
Несмотря на страдания, мой дед, очень религиозный еврей, провел ночь в молитвах накануне нового еврейского месяца – Aв 5701. Когда я закрываю глаза, в темноте я вижу отца и себя рядом с ним, молящимся в честь новой луны».

Специфика Кишиневского гетто состояла в том, что с территории не были выселены около 100 христианских семей, получивших специальные пропуска на вход и выход. Там же находились контейнеры для хранения зерна и кукурузы, заводы мыла, сифонов и веревок. Дорога в аэропорт проходила по всей территории гетто. Все это затрудняло контроль со стороны властей, но с другой стороны, это позволило спастись некоторым евреям.

Узница гетто И.Ф.Людмер смогла убежать из гетто 23 октября 1941 г. с большим риском для жизни; она направилась на ул.Тимирязева, где жила её подруга Софья Кристи. Последующие семь месяцев Людмер пряталась в этом доме. Кристи отдала ей свой документ, и таким образом она спаслась.
В конце июля румынские власти создали в гетто комитет из 22 человек. Возглавил его доктор Г. Ландау, а заместителем стал адвокат А. Шапиро. Комитет создал пекарню, больницу и организовал работу рынка и кухни, которая отпускала около 200 обедов в день, пытался через бухарестских евреев улучшить положение людей (продукты и деньги получали из Бухареста, где заботу об обитателях Кишинёвского гетто приняла на себя еврейская община во главе с доктором В. Фильдерманом). 11 сентября был открыт детский дом для 28 сирот.
Едва больница была кое-как оборудована, по приказу коменданта гетто из неё забрали буквально все койки, бельё, медикаменты. Община открыла вторую больницу. Директором её был назначен доктор Горенбух.

Население гетто было фактически обречено на голод. Комендант гетто запретил до 11 часов утра продавать продукты евреям, а после этого часа их уже нельзя было достать. Число смертей, вызванных недоеданием и болезнями, достигало 10-15 смертей в день, включенных в отчеты как “смерть от естественной причины”.

Некоторые крестьяне, пренебрегая опасностями, приносили обречённым пищу.
Из воспоминаний кишиневца Соломона Шопа: “… кто-то окликнул меня по фамилии, и на возглас обернулся один рабочий. Подошел ко мне.
– Ты меня не узнаешь? – Нет. – Я вам приносил продукты в гетто, старался поддержать …Помнишь, как жандарм за это меня ударил прикладом? Неужели не помнишь? И я понял, что он принимает меня за моего младшего брата. Сказал ему – «Я не был в гетто. Я был на фронте!”, и показал изуродованную руку. Парня звали Думитру Лупашку из села Трушень – да будет всегда добром помянуто его имя. Думитру рассказал, что когда он пришел к гетто с передачей в очередной раз – в гетто было пусто. И добавил, что мой отец прекрасно знал, что их ждет “.

Евреи были оставлены на произвол судьбы и продавали на рынке свои вещи, это было практически единственным средством выживания.
По утрам в гетто являлись румыны и немцы и забирали мужчин, женщин и детей на домашние работы. Работодатели не только не платили за работу, но и не кормили их. Комендант отмечал непокорных и непослушных и при первом удобном случае расправлялся с ними – “провинившиеся” исчезали навсегда.

В 8 часов вечера жизнь в гетто совершенно замирала. Никто из узников не имел права под страхом расстрела выйти из жилища.
До организации нормальной охраны гетто пьяные офицеры и солдаты часто врывались по ночам в квартиры, насиловали девушек на глазах у родителей, забирали вещи и исчезали.

Согласно данным от 19.08 в гетто находилось 9984 евреев (2523 мужчин, 5261 женщина, 1160 девочек и 1040 мальчиков). В середине сентября в гетто оказалось почти на тысячу человек больше. Из 11525 узников было 4148 мужчин; 4476 женщин и 2901 ребёнок. Увеличение численности населения объясняется тем, что в кишинёвское гетто были собраны евреи из окружающих местечек.

С 5 августа евреи города были обязаны носить шестиконечную звезду. Жителям  гетто  было запрещено покидать его.

Большинство жителей гетто были бедными. Собственными средствами обладали около 2000 евреев, из которых только 200 могли считаться богатыми. Поэтому большинство из них получало деньги на жизнь, продавая вещи и утварь.

В августе начались массовые казни. 1.08 411 узников кишиневского гетто было расстреляно возле ст. Вистерничены, 7.08 325 евреев было казнено в Гидигиче. Массовые расстрелы проводились на 5-м километре Оргеевского шоссе, у конного завода.
Положение евреев в гетто способствовало тому, что большое количество аферистов старалось воспользоваться этой ситуацией и скупало драгоценности у жертв (это нарушало указания о сдаче их в органы Национального банка Румынии и приводило к наказанию).

из газеты BASARABIA за 3 ноября 1941 года. “Арест человека, пробравшегося в еврейское гетто Кишинёва.
Органы военного подразделения, занимающегося наблюдением за местным гетто, заметили несколько дней назад, как некто пытался пробраться внутрь гетто через одни из ворот.
За ним последовали и арестовали прямо в гетто. Этот некто оказался Диомид Дамбруз, бывший работник налоговой службы Кишинёва.
При обыске было обнаружено 250 грамм золота, различная бижутерия, а также 92 000 лей.
Как заявил арестованный, он купил золото у евреев, которых собирались депортировать за Буг, за 165 000 леев с целью перепродажи. Дамбруз был передан юстиции.”

Таких случаев было много.

Была распространена незаконная торговля разрешениями на въезд в город и откладывание депортации. Это происходило исключительно через полковника Е. Думитреску и его любовницу Н. Терзи, имеющей доступ в гетто. Она установила цены 1000-1500 леев для выхода в город и 5 000-70 000 леев для отсрочки депортации.
Например, житель гетто Ярославцы получил 3-4 отсрочки депортации, заплатив за них бриллиантовое кольцо стоимостью 72 000 леев, или Мура Воловет и Ида Спанерман заплатили за три разрешения по 5000 лей каждая плюс пальто с подкладкой и меховым воротником.

Богатые евреи, располагавшие валютой и драгоценностями, пытались давать взятки румынским и немецким чиновникам, с тем, чтобы перебраться в Румынию. Чиновники принимали подношения, а затем, как правило, выдавали властям. В газете «Basarabia» от 24 апреля 1942 года приводятся примеры поимок евреев, бежавших из кишинёвского гетто и скрывавшихся в Бухаресте. Но бывали и случаи исполнения обещаний. Композитор Евгений Кока, подделав свидетельство о крещении, добился освобождения из гетто своего зятя Эммануила Принцевского.

Выписки из Таблицы, отображающей случаи злонамеренных попыток евреев нарушить правила интернирования в гетто Кишинева с принятыми мерами.

21 августа 1941 года
Специальная информационная служба Кишинева сообщает, что еврейка Гробук, ее сестра и сестра ювелира Атацкого прилагают усилия для отъезда в Румынию, для приобретения документов на сумму 1. 000.000 лей и драгоценности.
Еще один неопознанный жид, за отъезд в Черновцы, предлагал сумму в 500.000 лей. Продолжить наблюдение. Арестовать в случае поимки
     30 сентября 1941 года
Служба разведки правительства сообщает, что еврей Леви занимается сбором золота и продажей его немецким офицерам. Будет арестован
        4 ноября 1941 года
Специальная информационная служба Кишинёва сообщает, что группа из 13 евреев во главе с С. Крейммером предлагает деньги за переезд в Бухарест.
Утвердить следующие меры
-сотрудники будут наказаны за получение взятки
-определить условия эвакуации евреев из гетто
      16 ноября 1941 года
Главное полицейское управление Кишинева сообщает, что вечером 15 ноября на вокзале Кишинева арестована семья Михеля Шварцберг (в составе муж, жена и сын) в момент, когда они хотели попасть на поезд на Констанцу, откуда должны были отправиться в Палестину.
Приказано отправить в военный суд. Военный суд принял решение вернуть их в гетто под наблюдение коменданта. Разрешение, по которому данные евреи могли пересечь Прут в Рени №229, выданное военным комендантом Кишинева.

С самого начала гетто считалось временным пристанищем евреев. Целью румынских властей было “очистить” Бессарабию и Буковину от «еврейских элементов» массовыми депортациями через Днестр. Депортация началось 8 октября 1941 года, когда было вывезено 2500 человек.

Использованы материалы Национального Архива Республики Молдова, сайта www.oldchisinau.com

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”

Вертюжанская трагедия 1941 года

Очередная печальная дата еврейской истории Холокоста в Бессарабии. 12 сентября 1941 года началась эвакуация из транзитного лагеря Вертюжень (Вертюжаны). Документы Национального Архива Республики Молдова, представленные ниже, дадут представление о планах румынских властей по осуществлению этой операции.

Рассмотрим, что предшествовало этому.
Вертюжаны были еврейским земледельческим поселением в Сорокском уезде, основанном в 1838-м году. Накануне войны в нем проживало около 2000 евреев. С началом войны часть жителей перебралась через Днестр (некоторым из них удалось эвакуироваться вглубь СССР), оставшиеся были уничтожены, и их дома были разграблены местными жителями.

В августе, пока не был установлен статус украинских территорий, которые должны были отойти Румынии, в Бессарабии стали создаваться лагеря и гетто. К концу августа в них было заключено около 80 тысяч евреев: Вертюжены – 22969, Единцы – 11762, Маркулешты – 11000, Секуряны – 10365, Рэуцел – 3253, Рышканы – 3072, Лимбений Ной – 2634, на юге 5-6 тысяч. В Кишиневском гетто -11525.

Вертюжанский транзитный лагерь заполнялся постепенно. 17 августа 13 тысяч евреев с севера Бессарабии, которые были выдворены румынскими войсками на Украину, но по настоянию немецких властей возвращены в Бессарабию, заполнили местечко. На следующий день еще четыре тысячи евреев прибыли из Липкан, а 21 августа – несколько тысяч из небольших лагерей и деревень округа Сорока.

Евреи устали от двух месяцев блуждания по обоим берегам Днестра. Им нечего продавать, все уже отобрано по дороге или в лагере. Несмотря на бедность, они должны платить 2 лея за каждого человека, который покидает лагерь в поисках еды. Воды почти нет, люди часами стоят у нескольких колодцев лагеря. Им приходится делать тяжелые и бесполезные работы

Из-за большой скученности, голода, жажды, болезней и истощения ежедневно в лагере умирало от 50 до 100 человек. Полковник Александру Константинеску, комендант лагеря, не смог согласиться с существующим положением евреев, и покинул свой пост.

Из воспоминаний уроженки Сорок Клары Любарской
«…В Вертюжанах каждый день много людей умирало от голода и болезней. Мужчин взяли на работу, и они начали мостить дорогу. Им помогали дети и девушки. Меня и моих сестричек тоже взяли в казармы, где мы стирали бельё, убирали, помогали на кухне. Платить – не платили, но давали кое-что из еды: иногда лишнюю картошку или немного кукурузной муки. Чтобы иметь деньги, надо было ходить на базар и что-то продавать…»

Из воспоминаний Сарры Шехтер
«…нам объявили, что колонна пойдёт дальше до Вертюжан. Больным было велено остаться дожидаться телег. Прошёл слух, что тех, кто останется, расстреляют. С нами – старая больная бабушка, и мы остались. Через несколько дней за нами действительно приехали молдаване на подводах.
Мужчина, который нас вёз, оказался порядочным человеком. Когда мы доехали до Вертюжан, мама хотела его отблагодарить – отдать ему зимнюю куртку. Он её не взял – посмотрел на нас и уехал.
В пути я видела страшную картину: неподалёку от дороги на коленях стояла пожилая женщина – совершенно голая, только головной платок на спину она накинула. Она стояла с опущенной головой, даже не обернулась на дорогу, по которой шла вереница подвод. Там же лежал пожилой мужчина в белье. Лежал, весь вытянувшись. Может, он был уже мёртвый.
…В Вертюжанах мы жили в комнате, где размещалось несколько семей.
Воду брали из водопада. Она была хорошая, чистая, но идти надо было далеко в гору. Вода была большим деликатесом.»

Новый комендант полковник Василе Агапи и капитаны Бурадеску и Радулеску делали все для унижения и уничтожения евреев – пытали, лишали воды и пищи, лично убивали, насиловали женщин, изымали ценные вещи.

10 сентября 1941 года администрация лагеря получила приказ о депортации евреев в Транснистрию.

Вот документы, которыми они руководствовались:

Перевод
1.
Инструкция
По эвакуации евреев из лагеря Вертюжень – округ Сороки

В соответствии с приказом г-на генерала предписывается выполнить следующее:

Эвакуация 22.150 евреев из лагеря Вертюжень – Сороки начнется 12 сентября 1941 точно в 8 часов для перехода через Днестр на Украину
Для эвакуации предлагается два маршрута:

а) к пункту перехода Косэуць из Вертюжень по пути на восток через село Кременя затем по шоссе Гура-Каменка-Сорока, Сорока-Косауць

б) до пункта перехода Резина путем Вертюжень-Темелеуць-Выскауць-Топурде-Кушмиря-Матеуць-Резина

Евреи из лагеря будут собраны в группы до 1600 человек, включая детей, для каждого маршрута, также будет сформирован конвой.
Этот конвой находится на маршруте под прямым наблюдением и ответственностью офицеров лагеря и жандармами из службы охраны лагеря

Руководство лагеря выделит офицера на каждый маршрут и жандармов для охраны.

Скорость движения 30 км в день, маршрут разделен на три этапа.

Руководство конвоев пунктов Сорока и Матеуць инструктируют капитан Рамадн Виктор для маршрута Сорока-Касэуць, а лейтенант Попою для маршрута Матеуць-Резина.

Переход без всяких формальностей.

800 людей перейдут 15 сентября таким образом, чтобы не вызвать разрушения мостов. Остальные 800 человек перейдут 16 сентября.

Каждые два дня организуются 2 новых конвоя для 1600 людей по такому же маршруту с такими же привалами и подготовленными теми же расчетами офицеров из легионов.

Командиры легионеров вместе с местными властями должны обеспечить каждый конвой 50 подводами для перевозки багажа и тех, кто не может совершить марш, приказывать постам по маршруту совместно с местными жителями очищать землю, закапывать мертвых и обеспечить места для временного проживания на краю сел, исключить эпидемии.

Постскриптум
Те, кто не подчинится, будут наказаны в соответствие с нормами, установленными законами, приказами и декретами.
Прилагается эскиз с маршрутом и остановками

Инспектор жандармерии Кишинев     Т. Мекулеску

К исполнению

 

2.
Дополнение

1. Операция по эвакуации евреев начинается 12.IX из лагеря Вертюжень в Касауць и Резину после инструктажа Инспектора жандармерии Кишинева

2. Группы максимум 1600 человек, включая детей, переходят через Днестр максимум 800 в день

3. Около 40-50 подвод в каждой группе

4. Группы уходят из Вертюжень каждые два дня

5. В каждом переходе присутствует жандармский офицер из легиона.

6. Переход без всяких формальностей

7. Маршруты согласовываются с командирами легионов.

8. 2 взвода придаются в помощь

9. Жандармы территориальных постов ответственны за содержание земли и погребение мертвых с помощью местных жителей

10. Режим поведения по отношению к тем, кто не подчиняется (ALEXIANU)

11. Чтобы не было воровства. Будут расстреляны те, кто грабят

Генерал Иоан Топор

7 Сентября 1941
Для исполнения
Инспектор жандармерии
Полковник Т. Мекулеску

Обратим внимание на 10 пункт. Что значило ALEXIANU в приказе?

Лейтенант Августин Рошка, ответственный за депортацию в Секурянах и Единцах, сообщал: «Это означало, что все тех евреев, которые не могли идти вместе с колонной из-за слабости или болезни, нужно было расстрелять. За два-три дня до отъезда конвоя, я должен был отправить подчиненного по маршруту для подготовки мест для казни. Могилы на 100 тел были вырыты через каждые десять километров на достаточном расстоянии от сел, чтобы крики и выстрелы были не слышны, и не на склонах, где вода могла смыть тела. Местным властям было поручено мобилизовать население, особенно молодежь допризывного возраста, для этих работ.
Для тех, кто не мог двигаться сам, стандартным кодовым словом для расстрела на месте стало слово ALEXIANU».

Конвои формировались хаотично: семьи разлучались и двигались по разным маршрутам.
Это разделение было самым драматическим моментом депортации, более болезненным, чем грабеж или избиения, более трагическим, чем смерть.

Скорость прохождения была соблюдена, то есть: 30 км в день для людей, изнуренных после 2-х месяцев блужданий в страданиях и голоде. Были больные, пожилые, женщины с детьми на руках. Вместо 50 подвод было только 4 или 5 подвод, они были оплачены беженцами. Не имея телег, бессильные, избитые, замученные голодом и жаждой, евреи погибали на всем пути следования.

И хотя в инструкции грабеж евреев запрещался под страхом смерти, пользуясь безнадзорностью и безнаказанностью, жандармы отбирали последние остатки того, что удалось сохранить этим несчастным. Одежда убитых продавались крестьянам.

8 октября 1941 года пересыльный лагерь в Вертюжанах перестал существовать.

Использованы источники:
Материалы Национального Архива Республики Молдова

Matatias Carp THE BLACK BOOK THE SUFFERINGS OF THE JEWS IN ROMANIA 1940–1944 Vol. III TRANSNISTRIA
http://www.survivors-romania.org/pdf_doc/black_book_3.pdf

JewishGen Bassarabia SIG
https://www.jewishgen.org/Bessarabia/Holocaust.html

COMISIA INTERNATIONALA PENTRU STUDIEREA HOLOCAUSTULUI IN ROMANIA (Bucuresti) Raport final /Comisia Interna]ionala pentru Studierea Holocaustului in Romania; :presedinte comisie: Elie Wiesel; ed. Tuvia Friling, Radu Ioanid, Mihail E. Ionescu.- Iasi:Polirom, 2004

http://czernowitz.ehpes.com/stories/chapter_05.pdf

Vladimir Solonari. THE TREATMENT OF THE JEWS OF BUKOVINA By THE SOVIET AND ROMANIAN ADMINISTRATIONS IN 1940–1944
http://holocaust.kiev.ua/news/jurnal_nodostup/Solonari_Eng.pdf

Давид Хахам. Вертюжаны
http://soroki.com/node/culture/vertjuzhany.hml?page=vgosvgxpx,0

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”

 

Шоа в Пепенах: еще одно имя на страшной карте

В жаркие июльские дни 1941 года, в обычном молдавском селе Пепень случилась трагедия. Одна из многих произошедших с евреями в те страшные годы.

Из воспоминаний А. Вулпе-Пепеняну:

Ранним утром 13 июля 1941 года в село вошли немцы. После обеда появилась группа жандармов, возглавляемая старшиной Ионом Бордей. В центре села, заполненном людьми, он объявил, что военнообязанные, резервисты и допризывники должны явиться на жандармский пост.

Через некоторое время, вооруженные, они выходили оттуда группами, каждая во главе с жандармом и стали выгонять евреев из домов. Мы видели, как еврейские семьи, с домашним скарбом в руках, под конвоем шли к зданию примэрии. Среди них были и мои одноклассники. Молча они махали мне рукой. Никто не подозревал, что это было последнее прощание.

Вечером, когда солнце спряталось за холм, я вернулся домой, взволнованный и напуганный пережитым. Все было, как обычно. Мама подоила корову и кипятила молоко, отец подбрасывал в огонь сухие початки кукурузы. Рассказал об увиденном. Отец что-то пробормотал, я разобрал лишь: «Так на войне». Мама перекрестилось и, подняв глаза к небу, произнесла: «Спаси, Господи, наше село от военных бедствий».

Из воспоминаний А. Заславского:

За один день в помещение примэрии были заключены старики, дети, беременные женщины – более 300 евреев, не только местных, но и беженцев из Бельц, Теленешт и других местечек. Закрыли их в четырех комнатах с зарешеченными окнами. Не подпускали никого. Четыре дня июльской жары без воды и пищи, униженные, в страхе и ужасе – трудно даже представить, что пережили эти люди.

Из воспоминаний А. Заславского:

Братья Давид и Авраам Клингеры до войны были хорошо знакомы с бывшим префектом Котеля и рассчитывали с его помощью облегчить положение заключенных. Утром они попросили у И. Бордея подводу, чтобы съездить к г-ну Котеле в Бельцы, Братья получили разрешение на эту поездку вместе с семьями. На подводе в сопровождении двух жандармов они выехали в направлении Бельц. В трех километрах от Пепен жандармы спрыгнули с подводы и расстреляли всех, не пощадив и восьмидесятилетнюю мать Клингеров. Только двенаднатилетнему сыну Давида в суматохе удалось укрыться на кукурузном поле. У жандармов оказались пособники. Проходящие мимо двое жителей Романовки за часть имущества Клингеров помогли завершить черное дело. Сознательно не называю фамилии их и некоторых других исполнителей кровавой бойни. Их уже нет в живых, а их потомки, по-моему, не должны нести моральной ответственности за злодеяния дедов и отцов.

Из воспоминаний А. Вулпе-Пепеняну:

…Под вечер со стороны села Рэзэлей раздались выстрелы. Командир жандармского поста поднял тревогу: “Селу угрожает опасность, вместе с частью Красной Армии идут жиды из Капрешт, чтобы освободить арестованных и вместе с ними поджечь село”.

Часть жителей вышли защищать село, часть осталось с И. Бордей в селе.

По приказу командира допризывникам раздали винтовки и патроны, показали, как их заряжать. Надо было держать винтовки на изготовке и по команде отдавать их жандармам. Двери помещения, где держали евреев, были заперты. Охранники из местных стояли у окон. Для них самих было неожиданностью, когда Бордей бросил гранату в комнату, где содержались мужчины. Жандармы начали стрелять в окна. Из всех, кто там находился, в живых остались только Зося Талпалацкая и ее двоюродный брат Мошка, мой одноклассник.

Из воспоминаний А. Заславского:

В стращной пепенской мясорубке удалось спастись единицам. Двое их них: моя супруга Софья Заславская и ее двоюродный брат Михаил Талпалацкий были заперты в здании примэрии. Когда началась стрельба раненный Сруль Талпалацкий, отец Софьи, выпрыгнул из окна с дочерью и племянником. Им удалось скрыться. Уговорившись с детьми встретиться за селом, он огородами направился к дому, чтобы взять самое необходимое. По дороге от боли потерял сознание. Очнувшись, позвал на помощь. На голос вышел сосед с мотыгой в руках и … «помог». А ведь еще несколько дней тому назад они мирно беседовали…

За полночь все затихло. К месту расправы подогнали несколько десятков подвод, на которые свалили трупы. Их вывозили за село и сбрасывали в каменные карьеры. Выживших добивали. Очевидцы вспоминали тринадцатилетнюю дочь учителя Меера Турчина. На глазах девочки убили мать, а ее, израненную, в беспамятстве, бросили на подводу поверх мертвых тел. В бреду, она молила лишь о капле воды, но никто не осмелился подойти. Девочку скинули на дно ямы, забросав трупами. Сергей Гросу, который принимал участие в этой страшной трагедии, рассказывал потом, что, когда Ион Бордей узнал, что в груде тел есть и живые, он распорядился «проверять» трупы. Перед погрузкой один из жандармов штыком пробивал голову или грудь. Утром пригнали несколько испуганных женщин и призывников, которых заставили отмывать это страшное место. Их еще долго преследовал ужас увиденного. Водосточная канава была полна крови. Весь день село провело в оцепенении от пережитого.

Через несколько дней в Пеленах была создана комиссия, состоящая из примара, нотариуса, начальника налогового управления, командира жандармского поста и отставного офицера румынской армии. Их сопровождали добровольцы из тех, кто принимал участие в расправе. Комиссия должна была реквизировать имущество евреев. Останавливались в каждом доме. Ценные вещи погружали на подводу, после этого примар называл фамилию отличившегося, удостоенного права унести остальное. И они, кто, гордясь, кто, стыдясь, уносили оставшийся скарб из домов, еще недавно полных жизни. А те, кто помогал жандармам, кто участвовал в убийстве, пользовались особыми привилегиями. Командир поста И. Бордей уважительно называл их «героями нации», им выделялись бесплатно лучшие земельные наделы.

Из воспоминаний А. Вулпе-Пепеняну:

Хочу вернуться к истории ушедшего от расправы сына Давида Клингера, спрятавшегося в кукурузе. Обессиленный и перепуганный мальчик бродил по полям и на третий день вышел к овчарне. Чабаны накормили его, высушили одежду, уложили спать. Всю субботу он провел с ними. В селе распространился слух, что на овчарне появился мальчишка-еврей. За ним послали жандарма, который привел ребенка в село. Народ молча смотрел на мальчика в коротких штанишках, который оглядывался и здоровался со знакомыми. Мы, его одногодки, пробовали заговорить с ним, но жандарм нас отгонял. Напротив дома своего дяди Аврума он остановился и попросил разрешения взять что-нибудь из вещей. Жандарм запретил и завел его во двор поста. Спросил у И. Бордея, что с ним делать, и получил ответ: «То же, что и с остальными». Ребенку вроде бы позволили по тропинке свернуть к дому дяди. Вслед ему пошел жандарм. Последовали два выстрела…

Из воспоминаний А. Заславского:

Через 30 лет после трагедии, в 1971 году на сельском сходе было принято решение поставить памятник на месте дома, где в июле 1941 были уничтожены 326 евреев. Правление колхоза заказало во Львове скульптуру. Спустя два месяца ее привезли в Пепены, где 10 июля должны были открыть монумент. Но инициатива показалась подозрительной руководителям района. С тех пор то, что мыслилось как памятник невинно убиенным, и могло бы стать не только напоминанием о трагедии, но и предостережением на будущее, валяется на колхозном складе.

Сейчас, пока еще живы те, кто видел этот ужас, мы просто обязаны поставить этот памятник на месте их расстрела или там, где они похоронены. Дети и внуки могут не простить нам короткую память.

Село Пепень (Пепены) Сынжерейского района. По переписи 1930 года в коммуне Пепены (в нее входили села Пепены, Преплица, Балашешты, Славянка, Рэзэлей) жило 216 евреев. Только пепенская еврейская колония состояла из двадцати девяти семей. Среди евреев были портные, сапожники, скорняки, красильщики. Самыми зажиточными были торговцы.

Аарон Заславский. Уроженец Пепен, он приложил много сил, чтобы сделать передовым местный колхоз, которым долго руководил. За это был удостоен самой высокой советской награды Ордена Ленина. С 1977 года и до своего ухода из жизни Аарон Заславский возглавлял администрацию села.

Его жена Софья Талпалацкая, спасенная вместе своим двоюродным братом Михаилом семьей Заcлавских, 35 лет заведовала почтовым отделением. После смерти мужа уехала в США к своим детям и внукам. Воспоминания написаны в 1991 году и найдены в архиве историка И.Б. Головатого.

Андрей Вулпе-Пепеняну:

Родился и вырос в Пепенах. Закончил педучилище и исторический факультет университета. Работал учителем в родном селе. Воспоминания записаны в ноябре 1999 года.

Памятник жертвам Холокоста в селе Пепены Сынжерейского района. В 1971 году по решению сельского схода был заказан памятник. Более 30 лет скульптура пролежала на складе, не получив разрешения на установку от советских властей. Благодаря материальной помощи доктора Стива Маклера и его семьи из города Гринсборо (штат Северная Каролина, США) и при участии Ассоциации еврейских организаций г. Бельцы (председатель Лев Бондарь) в 2004 году монумент был открыт.

Многие подробности пепенской трагедии никогда уже не станут известными, не заговорят жертвы, уходят последние свидетели. Но и от того, что мы знаем, веет пещерным ужасом, хотя исполнителем зверства были, казалось бы, обыкновенные люди. Не те, чужие, говорящие на немецком языке, а те, которые жили бок о бок с жертвами. Самым страшным, как подчеркивали многие выжившие в Холокосте евреи, было огромное потрясение от того, что убивали или отворачивались от убийств соседи, коллеги, приятели, те, с кем вместе пили вино, смеялись одним шуткам, плакали об одном горе.

Мы не знаем и никогда уже не узнаем, что чувствовали оставшиеся в живых люди, пережившие эту трагедию, как ходили по этим улочкам, как жили, дышали одним воздухом… И почему вернулись.

Пепены — только одно имя на страшной карте, где отмечены места массового уничтожения евреев: Единцы, Маркулешты, Вертюжаны, Рышканы, Дубоссары, Резина, Радоя…

При подготовке материала использованы:

«Ни давности, ни забвения..», 2004 г. Кишинев, Кишиневский еврейский общинный центр. Редактор Д. Шлаен

«Холокост в Молдове Факты, только факты», 2007 г. Кишинев. Составитель М. Беккер

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”

 

 

История одного шлягера

Место действия: Румыния, США, Азия.

Время действия: с 1936 года до наших дней

Главные действующие лица: Рихард Штейн, Ливиу Деляну, Лес Пол.

Действующие лица: румынские исполнители Мария Тэнасе, Сильван Флорин, Бела Гитарист, Мария Лэтэрецу, Жан Москопол, американская певица Мэри Форд, французская шансонье Эдит Пиаф, советская певица Александра Коваленко, сербский солист Звонко Богдан, израильтянка Ярдена Арази, бельгийская группа «Vaya con Dios», ансамбль «Оризонт» из Молдавии, казахстанская boys-band «Алау».

Рождение песни

В 30-х годах прошлого века, когда танго, фокстрот, вальс, румба доминировали в ресторанах и общественных местах, румынские композиторы, пишущие легкую музыку, создали  новый жанр под названием «румынская песня» или позже «популярная песня». Важное место заняла «Sanie cu Zurgălă» – песня, которая многими считается народной. Эта красивая мелодия имеет свою интересную историю.

1936 год. Бухарест.  Два еврея композитор Рихард Штейн и поэт Липа Клигман создали песню «Sanie cu Zurgălă» («Сани с бубенцами»). Песня написана  специально для известной исполнительницы Марии Тэнасе, но певица не решилась исполнить ее.

Политическая нестабильность в Румынии в период между двумя мировыми войнами привела к усилению антисемитизма и созданию крайне-правых националистических партий, таких, как “Железная гвардия”.  Приход нацистов к власти в Германии вызвал и в Румынии введение антисемитских мер: были приняли законы, лишающие гражданства большинство евреев и запрещающие браки между евреями и румынами. Это не могло не сказаться на судьбах творческих личностей.

Первым, кто исполнил новую песню, написанную двумя евреями, в это непростое время был Сильвиан Флорин. Его имя и фотография присутствуют на обложке оригинальной партитуры, в которой имя автора скрыто за  подписью S. Richard  вместо R. Stein. К сожалению, запись песни в его исполнении до нас не дошла.

Первые исполнители

Самая ранняя из сохранившихся записей сделана в 1949 г. в национальном румынском стиле, где вокальную партию исполнила фольклорная певица Мария Лэтэрецу.

Имя композитора R. Stein при этом не упоминается, как будто бы музыка и слова давно уже стали народными.

Возможно, песня к этому времени стала настолько популярной, что ее действительно принимали за народную. Версия исполненная Марией Лэтэрецу отличалась от оригинала. Она была нарочито стилизована под румынский фольклор.

К счастью, об оригинальной версии можно судить благодаря замечательному певцу Бела Гитаристу (настоящее имя Бернард Далзер), Именно его интерпретация считается наиболее близкой к источнику.

Автора Рихарда Штейна он тоже  не знал, и поэтому на конверте его пластинки за 1960 год нет упоминания о нем.

В борьбе с коммунизмом

Поучаствовала эта мелодия и в борьбе с коммунистическим режимом в Румынии. Произошло это в 1947 году,  когда румынский эстрадный исполнитель Жан Москопол покинул страну из-за преследования режима. Будучи сотрудником парижского отделения Радио «Свобода» (Radio Free Europe/Radio Liberty), он записал сборник куплетов,  в которых критиковал советскую власть, лидеров коммунистической Румынии и СССР. Две песни были положены именно на мелодию «Sanie cu Zurgălăi».

Американский и французский хит

Затем в судьбе песни происходит резкий поворот: в 1953 году американский гитарист Лес Пол, работающий в стилях джаз, блюз и кантри, записывает под эту музыку свою новую песню Johnny Is The Boy For Me (“Джонни, ты мой парень”), взяв при этом за основу не оригинальную композицию Рихарада Штейна, а ее версию с хором в исполнении Марии Латэрецу. Текст новой песни принадлежит Падди Робертсу  и Марселю Стелману. А первой исполнительницей стала певица Мария Форд. Издание американского еженедельника Billboard от 6 июня 1953 года объявило о выпуске Johnny Is The Boy For Me, выпущенного Capitol Records (№ 2486). Песня становится хитом.

Фрагмент текста

Джонни – парень для меня!
Знаю, он – судьба моя.
Что же делать, как мне быть –
Взгляд его не уловить,
Он не знает про меня!
Сердце бьётся, как в бреду,
Мимо Джонни я иду,
Глубоко любовь храня.

Johnny is the boy for me
Always knew that he would be
But I never caught his eye
He would always pass me by
Never had a glance for me
Though I loved him from the start
And I told my eager heart
Johnny is the boy for me

Через несколько месяцев об этой песне узнает выдающаяся французская певица Эдит Пиаф, которая и записывает ее 24 декабря 1953 года с французским текстом Johnny, tu n’es pas un ange (“Джонни, ты не ангел”), написанного Фрэнсисом Лемарком. Автором музыки указан Лес Пол.

Плагиат

Плагиат на лицо, но это тот случай, когда он принес произведению мировую славу и долгое существование.

Настоящий автор музыки, Рихард Штейн, подал на Лес Пола в суд. Причем это одно из первых известных судебных разбирательств по делу о плагиате. Благодаря документу, написанному лично Марией Тэнасе, о том, что данная песня была сочинена композитором Штейном специально для нее еще в период 1934-36 гг. cуд восстановил справедливость и истинное авторство песни.

В 1988 году бельгийская группа Vaya Con Dios выпускает кавер- версию “Джонни, ты не ангел” с указанием авторов с диска Эдит Пиаф: Леса Пола и Фрэнсиса Лемарка. В июле 2001 года, спустя 9 лет после смерти Штейна, UCMR-ADA (Союз румынских композиторов и музыковедов – Ассоциация прав на авторское право) инициировал процесс по защите авторских прав Штейна.

На разных языках в разных странах

Кроме вышеупомянутых версий еще были  «Джонни, ты меня не знаешь» на русском; «Когда падает первый снег» на сербском; «Огонь и ветер» на иврите и на идише…

 

Существует  советская интерпретация хита «Джонни». Исполнила его Александра Коваленко, слова написал поэт Н. Доризо в 1955 году.

В 1969 год израильский дуэт Эстер и Ави Офарим исполнили версию на румынском.

В 1980-ые Звонко Богдан на сербском – Kada padne prvi sneg

Отметим  исполнение этого произведения  в 1985 замечательным молдавским ансамбль «Оризонт» под управлением Олега Мильштейна. В титрах значится молдавская народная песня. Судьба опять несправедлива к автору.

1987 год: Ярдена Арази на иврите – רוח ואש Слова Эхуда Манора
1989 год: бельгийская рок-группа Vaya Con Dios на французском

2010 год: Йони Эйлат поёт на идиш

2017 год:  Песня “Гүл әпше” казахстанского boys-band “Алау” стремительно набирает в интернете популярность.

Известный шлягер, в судьбе авторов и в его судьбе  отразились события ХХ века, продолжает свое шествие по миру.

 

Биографическая справка

Рихард Штейн родился в городе Роман уезда Нямц (Румыния) 13 июня 1909 в семье директора филиала коммерческого банка.

Роман того времени – это провинциальный город с обширным старым парком с небольшим холмом,  где военная фанфара по воскресеньям исполняла вальсы Штрауса. Озеро с лодками. Два кинотеатра «Модерн» и «Трианон», две гостиницы, два ресторана.

С детских лет Рихард  изучал фортепиано и скрипку.

С 1923 по 1925 учился в Бухаресте, затем в Парижской консерватории. В 1936 становится  режиссером театра «Эфори» в Бухаресте.

С 1937 по 1939 год был музыкальным директором дискового дома  Columbia, работал педагогом в еврейском лицее.

Антоанета  Ралян (в девичестве Штейн), переводчица английской литературы, младшая сестра Рихарда вспоминала:  «…что я помню из детства, это то, что у нас дома собирались любители музыки и Рихард со своим коллегой Серджиу Селибидахом давал джаз-шоу на двух роялях». Во время войны был интернирован в трудовой лагерь,  после которого преподавал музыку в лицеях родного города.
В 1950-1953 гг. – дирижер в театре «Ион Василеску»,  с 1956 года – член Общества композиторов Румынии.

Штейн автор большого количества произведений на стихи известных поэтов.

Наибольшую славу принесла ему песня SANIE CU ZURGĂLĂI, написанная на слова Ливиу Деляну.

Умер 20 ноября 1992 в Бухаресте.

Ливиу Деляну настоящее имя Липэ (Липа) Самуилович Клигман родился в Яссах (Румыния)  8 февраля в 1911 году. В Яссах Клигман-Деляну учился в хедере и в румынской гимназии.

В 1927 году начал работать в журнале «Vitrina Literară» (Литературная витрина) и  взял псевдоним Ливиу Деляну, тогда же выпустил  первый поэтический сборник «Oglinzi fermecate» (Волшебные зеркала).

В 1928 году Деляну продолжил литературную деятельность в Бухаресте. Публиковал переводы с идиша и фрагменты собственного романа.

Некоторые стихотворения Деляну стали известными песнями, в том числе знаменитый романс «Sanie cu zurgălăi» («Сани с бубенцами»).

После присоединения Бессарабии к СССР Деляну переехал в Кишинёв. В годы войны жил в Москве и переводил на молдавский русскую поэзию.

Родители поэта погибли летом 1941 года во время ясского погрома, когда были убиты более 14 тысяч евреев города. Под впечатлением от этого известия он напишет  стихотворение «Coşmar» (Кошмар).

В последние месяцы жизни Деляну закончил «Книгу желаний». Умер 12 мая 1967 года.

В Кишинёве есть дом-музей поэта, памятник и мемориальная плита, лицей «Ливиу Деляну» и одноимённая улица

Лес Пол (настоящее имя Ле́стер Уи́льям По́лсфусс); родился в Уокиша (США) 9 июня 1915 в семье, имеющей немецкие корни. Родители развелись, когда он был ребенком

С детства Пол проявлял интерес к радиоаппаратуре. Профессиональная карьера началась в начале 1930-х гг.: он играл фолк, джаз, блюз, кантри, гавайскую музыку.

В 1941 году самостоятельно изобрёл первую электрогитару с цельным корпусом. Во время Второй мировой войны был призван в радиослужбу армии США. Затем работал в студиях Лос-Анджелеса в качестве аккомпанирующего гитариста для различных исполнителей (Бинг Кросби, Джек Бенни и др.).

Стал известным гитаристом-виртуозом, поэтом-песенником, новатором в области звукозаписи.

Пол одним из первых экспериментировал в области наложения звука.

Результатом экспериментов с магнитной звукозаписью стали первые сольные пластинки, выпущенные в 1948 году — «Lover» и «Brazil».

В 1950-1952 гг. по предложению компании Gibson Лес Пол участвовал в разработке электрогитары получившей его имя — «Les Paul». Gibson Les Paul стала одной из самых популярных гитар среди рок-музыкантов.

В 1948 году он стал работать с певицей Ирис Коллин Саммерс (сценическое имя Мэри Форд), ставшей его женой. Альбомы дуэта составлялись из песен в исполнении Мэри Форд и инструментальных композиций, при этом, Форд, также играла на гитаре.

Композитор Рихард Штейн подал в суд на Пола, обвинив его в плагиате песни «Джонни («Мальчик для меня», заимствованной из произведения «Sanie cu zurgălă» («Sleigh with Bells»).

В 2006 году Лес Пол получил две награды «Грэмми» за альбом «American Made World Played».

Он один из немногих музыкантов, который имеет постоянную выставку в Зале славы рок-н-ролла. В 2007 году удостоен Национальной медали США в области искусств.

Лес Пол скончался 12 августа 2009 года.

Ссылки по теме:
mesagerulneamt.ro/2017/08/amintirile-unei-doamne-romanul-anilor-30
https://folclormuzical.wordpress.com/2014/12/26/saniecuzurgalai/#more-1033
locals.md/2017/taeshhyodoska-liviu-delyanu
www.aumarketer.com/country-music-wissenswertes/k-m-interpreten/les-paul/

 

 

Я люблю итальянцев

Так меня учила мама. Моей маме, когда началась война, было 24 года. Она была молодой и очень красивой. Вместе с моей бабушкой они попали в гетто в Балте.

Несколько семей жили в одной комнате в доме с чердаком. На этом чердаке они нашли мешок полусгнивших семечек подсолнуха, чем и питались. Другой еды не было. Чтобы не попасть в бордель к фашистам мама одевала тряпье и мазала лицо сажей и грязью. На всякий случай оборудовали тайник, повесив тряпку на стену, а за тряпкой была дверь в каморку, где мама пряталась, когда приходили фашисты.

Один раз она не успела спрятаться, и в комнату вошел итальянский офицер. Он увидел маму и по-итальянски сказал: «О, какая красивая женщина». Огляделся на ужас существования несчастных евреев и ушел. Бабушка и мама плакали, ожидая самого худшего.

На следующий день он вновь зашел и, не говоря ничего, протянул маме буханку хлеба. Больше он не приходил, а бабушка и мама долго растягивали этот хлеб.

Вот почему я люблю итальянцев. Если бы не этот итальянский офицер, я, может быть, и не писал бы эти строки. Я желаю потомкам этого итальянца того же, чего и желаю себе и молюсь за их благополучие.

Ушер Рашкован. Кишинев Молдова.

Об итальянских войсках в Балте два фрагмента воспоминаний бывшего узника гетто Ильи Наумовича Кошина (Одесса. 2009 год). На момент создания гетто ему было 14 лет.

…по разнарядке я попал на работу к итальянцам. В Балте  наряду с немецкими и румынскими войсками, были расквартированы и итальянские части.

Привели нас, человек тридцать, на какие-то склады. Надо было переносить с первого на второй этаж мешки с зерном. Естественно, что непрерывно таскать такие мешки  тяжело, но итальянскому солдату – надзирателю показалось, что мы часто отдыхаем, и он начал нас хлестать плеткой. Появившийся офицер прекратил это. Наши бессарабцы поняли смысл этого разговора между ними (румынский похож на итальянский). На вопрос офицера: «В чем причина  избиения?», солдат ответил: «За плохую работу». На что офицер сказал: «Что у тебя других мер воздействия нет, ты что не видишь, что среди работающих есть дети, ты думал о своих детях, когда их бил?». Затем офицер, узнав, что мы не  кормлены, отвел меня и еще одного мальчика на склад и велел нам взять мешок, наполовину заполненный картошкой. Дальше случилось невероятное. Солдат, только что избивавший нас, жестами объяснил, что необходимо разжечь костер и испечь картошку. Мы были освобождены от работы, и начали печь картошку на костре для всех голодных работающих. Так, помимо избиений нас румынами и немцами, мы узнали отношение к нам итальянцев…

… Осенью 1943 года союзные войска высадили десант на Сицилии и южной Италии. Успешные действия англо-американского десанта заставили капитулировать фашистскую Италию.

В Балте стояла итальянская воинская часть, была итальянская комендатура. Казарма итальянских солдат располагалась на улице Котовского напротив бывшего здания швейной фабрики. В один из дней возле казармы появилась охрана из немецких и румынских солдат, а еще через пару дней я и еще трое ребят из гетто попали на работу в итальянскую казарму. Входные двери снаружи и внутри охраняли немецкие и румынские солдаты. Итальянцы сидели внутри казармы, затем появились немецкие машины, и началось разоружение. Солдаты выходили по одному и бросали на землю винтовки. Офицеры складывали пистолеты на стол. Наша задача состояла в том, чтобы поднимать винтовки и передавать их в машину. По мере сдачи оружия солдат в сопровождении немецкой охраны увозили из казармы. Таким образом, я стал одним из свидетелей и даже участником разоружения итальянской армии. Из союзников итальянцы в одночасье превращались в военнопленных.

БА́ЛТА, город в Одесской области Украины. Еврейское население имелось в Балте уже в начале 16 века.

5 августа 1941 г. немецкие и румынские войска оккупировали город. 8 августа в Балте было убито около 200 евреев  Балта вошла в состав Транснистрии, зоны румынской окупации. Осенью-зимой 1941 г. прибыло около полутора тысяч депортированных евреев Бессарабии. В декабре 1941 г. было создано гетто, ограниченное улицами Кузнечной, Уварова, Синявской и рядом других. в котором было заключено около четырех тысяч человек.

В ноябре 1941 г., появился приказ № 23 румынской администрации, касающийся евреев Транснистрии. Его карательные меры строго проводились в жизнь. Всем евреям в гетто, запрещалось находиться вне его пределов без уважительной причины. Нарушители считались шпионами и подлежали расстрелу. Кроме того евреи были обязаны носить на груди и спине шестиконечные звезды.

В июле 1942 г. прибыло еще 200 евреев из Бессарабии. Многие умерли от голода и болезней.

Несмотря на ужасные условия, евреям Балты повезло больше, чем обитателям других гетто, здесь к моменту освобождения в марте 1944 насчитывалось более 2700 евреев.

В сентябре 2015 года был открыт мемориал узникам Балтского гетто: 5 тысячам евреев, погибших в годы войны. Автор скульптурной композиции А. Копьев. Установлена памятная доска с именами тех, кто спасал евреев и мраморная плита, посвященная Королеве Румынии Елене, много сделавшей для спасения евреев Балты во время Холокоста.

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”

Билет на затонувший корабль

В трагической книге под названием Холокост много страшных страниц. И вот лишь несколько страничек из этого тома человеческих страданий…

В Национальном архиве Молдовы были найдены несколько интересных документов, связанных с отъездом узников гетто в Палестину.

Приведем их

Г-н Соломон Шур останется в гетто до 25 ноября 1941 г. до отъезда в Палестину. В случае если он туда не уедет, он будет переправлен через Днестр. Разрешается совершить проезд на лошадях или авто.

Военный комендант Кишинева полковник

Еуген Думитреску

13 ноября 1941

Разрешение на поездку.

Военный комендант Кишинева Еуген Думитреску выдал разрешение семье Михаила Шварцберга, Кларе Шварцберг и их сыну Моисею не быть эвакуированными. Названные лица уезжают в Палестину, и им разрешается проезд поездом из Кишинева в Констанцу через Рени-Галац.

Разрешается взять с собой предметы домашнего обихода и одежду до 100 кг в чемоданах или в багажном вагоне.

Переезд будет проходить в период 15-17 ноября 1941.

 

Военный комендант Кишинева полковник

Еуген Думитреску

№ 229 14 ноября 1941г.

Примечание

Семья Шварцберг из трех человек едет в Палестину из порта Констанца 20 ноября 1941. Имеется билет на судно. Отъезд судном «Струма».

Военный комендант Кишинева полковник

Еуген Думитреску

Удивительные документы. Не правда ли? Посмотрим в какой обстановке они появились.


Кишиневское гетто было создано 25 июля 1941 года в беднейших кварталах нижней части города, куда согнали от 9 до 13 тысяч евреев Кишинёва и близлежащих местечек. Район обнесли забором с колючей проволокой. Было введено обязательное ношение жёлтой звезды.

Каторжные работы, болезни, надругательства, расстрелы продолжались весь октябрь до отправки  узников в Транснистрию. В одном из документов военных властей говорится о депортации 1004 евреев на 123 телегах. Имеющие родственников и знакомых в Бухаресте взывали о помощи, отправляя срочные телеграммы.

В такой обстановке, чтобы получить разрешение на отъезд в Палестину нужны были либо большие деньги, либо большие связи, но факт остается фактом: 45-летний мельник Михаил Шварцберг, его 42-летняя жена Клара и их 14-летний сын Мойше получили шанс на спасение и этим шансом была «Струма», судно, зафрахтованное конторой «Бюро путешествий «Турисмус Мондиаль» для отправки румынских евреев в Палестину. У компании уже был опыт успешной отправки нескольких тысяч человек на трех судах. Увы, судьба «Струмы» оказалась трагичной. Она затонула, выжил лишь один пассажир…

Однако, изучив списки пассажиров «Струмы» из 5 разных источников, включая  составленные полицией порта Констанца, Генеральным консулом в Стамбуле, мы не обнаружили их там. Их на судне на момент выхода из Констанцы не было. И стало понятно, что воспользоваться шансом добраться до Палестины, а в реальности найти свою смерть на морском дне, они не могли, и поэтому остается открытым вопрос о месте и времени их гибели. Так же мы можем лишь гадать о том, что помешало им попасть на корабль.

Использованы материалы Национального Архива Республики Молдова.

Данная статья подготовлена в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”

 

 

Трудные дороги войны – чудесные встречи

Воспоминания моей Мамы – Кац Гитли Моисеевны в девичестве Хаймович (28.12. 1916- 13.07. 1998гг.) и её младшего брата – Хаймовича Бориса Моисеевича (Барух, так его назвали при рождении 7.05 1927г., живет сейчас в Израиле в городе Кирьят Ям), записанные ее младшим сыном Аликом Кацем.

Семья Мамы жила в Оргееве. В Бессарабии – теперь Молдова.

Мама (слева) и папа. Конец 30-х годов.

1941 год, 22 июня – начало войны. Папу призвали в Армию. Мама с грудным сыном Мусиком, рождённым 2.05. 1941г., c моей бабушкой Этей, двумя братьями мамы – 17-летним Пиней и 14-летним Борей, и с сестрой Маней – Мындалы загрузили пожитки в подводу, арендованную бабушкиным братом Рэувэном, и 6.07.1941г. пошли в сторону села Ваду луй Водэ, а затем на Криуляны, где был мост через реку Днестр. Шли пешком. В пути встретили Маноли, знакомого маминого отца Моисея, умершего в 1940 году. Маноли перегонял асфальтовый каток на левый берег Днестра. Боря сел на каток, прицепил к нему детскую коляску и поехал к переправе. И так на катке с коляской они миновали шлагбаум с солдатами и проследовали на Криуляны к мосту. В пути их начали бомбить. Они спрятались в кукурузном поле. И там Маноли сообщил, что на мост пропускают только технику. Боря с коляской отправился в обратный путь, к шлагбауму.

А тем временем наши пешеходы-беженцы подошли к злополучному барьеру, который разлучил семью с самым младшим её сыном Борей! И тогда моя мама проявила настойчивость и заявила солдатам, охранявшим шлагбаум, что она с ребёнком не сдвинется с места, пока они не позволят брату Пине и сестре Мане пройти и вернуть младшего брата. Солдаты дали добро, и Пиня с Маней пошли на поиски Бори. К счастью, они нашли друг друга и вместе пошли обратно к шлагбауму. По пути они пережили ещё одну бомбёжку, заночевали на чердаке у добрых людей, впустивших их к себе в дом.

Слева направо: бабушка Этя с братьями Рэувеном и Барухом. Конец ХIХ века.

Мама с двухмесячным Моисеем и моей бабушкой Этей осталась ждать братьев и сестру. Чтобы покормить младенца, она взобралась в кузов стоящего рядом грузовика. А грузовик тронулся и поехал в сторону переправы. Мама стучала по крыше кабины, просила остановить машину, но тщетно. Водитель не реагировал. Она видела возвращавшихся братьев и сестру, но автомобиль остановился уже на другом берегу, в деревне Павловка. И Мама с грудным ребёнком очутилась одна в незнакомом селе. Она всегда говорила – «мир не без добрых людей». И эта поговорка сработала. Маму с ребёнком приютила в своём доме жительница Павловки.

А 7-го июля Боря, Пиня и Маня наконец вновь воссоединились со своей мамой Этей и проследовали к переправе в Ваду луй Водэ. К тому времени и эту переправу закрыли и направляли всех беженцев на Старые Дубоссары на пешеходный мост, по которому, наконец, Семья переправилась через Днестр. Вошли в прибрежное село и сели отдохнуть рядом с кустами живой изгороди одного из домов (воспоминания Бори).

Через некоторое время из дома вышла хозяйка и начала ругать наших беженцев за то, что они рвут фрукты из её сада и что зимой ей нечего будет есть. И тогда бабушка сказала ей, что они прошли долгий и тяжёлый путь и просто присели отдохнуть, а кричит она на них потому, что они евреи. «Это я антисемитка? – воскликнула женщина и заплакала. – Да у меня в доме уже почти неделю живёт твоя дочь с внуком!». В это время Мама вышла из дома и… увидела бабушку Этю!

Два дня наши родные пожили в доме этой женщины, а потом пошли дальше на восток. По дороге они встретили группу солдат. А среди них был еще один брат моей мамы – Даня. Во время встречи он снял с руки часы, отдал их Гене (моей маме), сказав: «Тебе они нужнее».

Боря Хаймович. Послевоенное фото.

Кстати, должен заметить, что, в отличие от многих бессарабцев, Даня прошёл всю войну в Действующей армии сапёром. И после войны помогал всем братьям и сёстрам в трудные моменты. Но это уже другая тема.

И часы, действительно, пригодились, потому что впереди были Одесса, Ростовская область, колхоз села Кузьминка, Бухара…

А вот детскую коляску Боря не бросил, и всюду таскал её с собой, пока была в ней необходимость – к концу войны Мусику исполнилось 4 года.

 Алик Кац, Кирьят Моцкин, Израиль

На главном фото: После войны. Все выжили! Бабушка Этя с детьми. Слева на право: Гитля, Маня, бабушка Этя, Боря, Даня, Сарра, Пиня. 50- годы.

Данная статья написана в рамках проекта «Незажившие раны Холокоста» при поддержке Национального мемориала Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» и финансовой поддержке Филантропической группы “Генезис”

 

 

Из истории Кишиневской богадельни

В Кишиневе, городе, где евреи составляли некогда значительную часть населения, имелось много зданий, в которых размещались религиозные и светские организации, и просто построенные для себя богатыми евреями. К сожалению, большинство из них не сохранилось: были уничтожены войной, перестроены за время Советской власти.

Мы расскажем об этой архитектурной странице еврейского Кишинева. И начнем с бывшей еврейской богадельни имени Шулима и Гитель Перельмутер и Моисея и Суры Клигман.

Этот комплекс, состоящий из двух зданий – синагоги и богадельни для пожилых людей – и построенный в начале ХХ века расположен по адресу ул. Рабби Цирельсона, 8 (в прошлом Поповской переулок, улица Советская). Является памятником архитектуры местного значения, включенным Академией Наук Республики Молдова в реестр монументов истории и культуры Кишинева.

Фасад имел симметричную композицию и был выполнен в эклектичном стиле с элементами барокко. Молитвенный зал освещался через высокие окна.

В настоящее время комплекс находится в стадии разрушения.

Самая крупная в Бессарабии еврейская богадельня была основана состоятельными людьми: Ш. Перельмутером и его зятем М. Клигманом. «Они оба, – констатировала впоследствии пресса, – организовали это дело и сообща построили здание на общие средства, а потом и содержали его».

Возведенное ими здание местная пресса назвала «изящным маленьким дворцом».
Вот описание тех лет: «Войдем в богадельню гг. Перельмутера и Клигмана. Широкая парадная ведет в обширный, светлый, высокий вестибюль, а из последнего тянется широкий и светлый коридор. В комнатах поразительно чистая и удобная обстановка. Кровати с проволочными сетками, шкафы со столькими отделениями, сколько в данной комнате призреваемых (2-3 человека), столики-шкафы для посуды, стулья и умывальники. Ничего казарменного. Уютно, весело, удобно и, главное, – чисто. Чистота прямо-таки голландская. На призреваемых обычная традиционная еврейская одежда, но также без традиционной среди еврейской бедноты оборванности и неряшливости. Кухня, молельня, столовая, ванная с купальней – всё отличается необыкновенной чистотой».

О соблюдении в богадельне еврейских традиций как одной из основ функционирования еврейских благотворительных учреждений красноречиво свидетельствует очерк «Пасха у бывших людей», опубликованный 6 апреля 1931 года в газете «Бессарабское слово».

«Большая просторная столовая богадельни. Комната залита ярким светом электрических ламп. Три длинных стола, установленных в форме «П». За двумя сидят старики, за третьим – старухи. Столы накрыты белоснежными скатертями и уставлены всевозможными яствами. На каждом столе по два графина белого вина. Перед каждым из старцев – традиционная тарелка «Киара», опресноки и «Агада». Все настроены по-праздничному. Чистенько одеты».

В 1913 году М. Клигман внес в фонд богадельни 125 тыс. золотых рублей и передал ее вместе с денежным фондом в общественное ведение.

Богадельня переживала разные времена, но продолжала существовать, получая субсидии и поддерживаемая сочувствием отзывчивых людей, чьи пожертвования в 2 лея с одинаковым вниманием отмечались, как и десятитысячные пожертвования.

Большую роль в организации сбора средств играл председатель Комитета богадельни раввин Иегуда Цирельсон.

По некоторым данным, в этом же помещении находилась иешива.

В настоящее время здание с прилегающей территорией принадлежит Еврейской общине Молдовы, которая предпринимает усилия по реставрации этого памятника еврейской истории.

Подготовил Е. Гольдшмидт

При подготовке использованы исследования Я.М.Копанского «Благотворительные организации евреев Бессарабии в межвоенный период 1918-1940гг.» и материалы сайта http://www.monument.sit.md/

Сороки. Еврейское кладбище

Читать далее →

Бричева. Еврейское кладбище.

 

Читать далее →